Sempre Susan. A memoir of Susan Sontag by Sigrid Nunez. Atlas & Co., New York, 2011, 140 p. ISBN 978-1-935633-22-8

Sempre по-итальянски — «всегда», «навечно». Вот и переводите называние книги сами.

Мемуары эти написаны Зигрид Нуньес, подружкой сына Сьюзен Зонтаг (1933—2004). Зигрид стала сама автором нескольких романов, и рассказывает о влиянии Зонтаг на неё, на зонтагского сына, на мир и об обратном влиянии — мира на Сьюзен Зонтаг. Написано, надо отдать должное, с блеском, но не ослепляющим, а просветляющим.

Зонтаг долгое время жила в квартире вместе с сыном, а потом к ним присоединилась Зигрид, так втроём они жили несколько лет в одной квартире, что по американским стандартам не принято и даже неприлично. Но Зонтаг меньше всего заботилась о приличиях. Она говорила так: «Хорошо, когда любое дело начинается с нарушения правил».

Например, Зонтаг вопрошала Зигрид при посторонних: почему бы вам не заниматься 69 в качестве предохранения от беременности?

Зигрид пытается объяснить проживание под одной крышей матери, сына и его любовницы тем, что во многих странах совместное жильё такого рода является нормальным и взывает к Иосифу Бродскому, вспомнив его описания коммунальной квартиры. Но Зигрид не понимает, что в России жили в коммунальных квартирах вынуждено, и в первый же момент разъехались бы по отдельным квартирам, будь такая возможность предоставлена.

Но эту маленькую глупость можно ей простить.

Зонтаг заинтересовала меня тем, что была одной из первых американских любовниц Бродского. «Девица, как зверь, защищает кофточку» — это явно не о ней, так как она, судя по воспоминаниям, никогда не ломалась. Более того, она спала радостно и со многими — как с женщинами, так и с мужчинами. Она признавалась: «Если я оказываюсь рядом с кем-либо, у меня всегда возникает сексуальное влечение к этому человеку, даже если наши отношения дружеские».

Так что ни долгого и искусного соблазнения, ни резкой и подавляющей силы здесь не было. А была, уж не знаю насколько добротная, но явно добровольная ебля.

Зигрид весьма уничижительно отзывается о внешности Бродского, но безапелляционно признаёт, что «ещё тогда все были уверены, что он получит Нобелевскую премию», так как все вокруг видели в нём гения с романтической биографией изгнанника и борца.

Зонтаг на внешность не обращала внимания, она везде видела проблески гения в Бродском, но не смела критиковать его английские писания, несмотря на его просьбу отозваться честно — она пришла к выводу, что он плохо воспримет критику.

Однажды они вчетвером сидели в любимом китайском ресторане Бродского и он, вкушая, сказал: «Какие мы все счастливые!» — и поцеловал Зонтаг. Потом они отвезли его домой на Мортон-стрит, и в ту ночь у него произошёл первый инфаркт.

Я на это могу только сказать одно: поэтам вредно быть счастливыми.

Бродский похерил любовницу Зонтаг жестоко (как — не сказано), но она простила ему боль, и они оставались друзьями до самой его смерти.

Зонтаг была на семь лет старше Бродского, и в период их близости в 1976 году у неё уже был рак груди. Она, не стесняясь, задирала тишортку и показывала шрам даже малознакомым людям.

Вопрос: а когда у неё была грудь — с такой же ли готовностью она её всем показывала? Или шрама она стыдилась меньше, чем груди? Разумеется, глупо стыдиться отсутствующей груди в той же мере как присутствующей.

В то время бытовало суеверие, что человек заболевал раком, если он мало ёбся, а потому, когда Зонтаг поставили диагноз, первая мысль, которая пришла ей в голову: «Неужели я мало занималась сексом?»

Думаю, что она на своём примере раз и навсегда уничтожила это суеверие. В чём ей (интересно, в какой мере) помог Бродский.


Опубликовано в General Erotic №230 и перепечатывается с любезного разрешения автора.


Вверху: Михаил Лемхин. Сьюзен Зонтаг, 1975 (фрагмент). National Portrait Gallery, Smithsonian Institution. Репродукция с сайта chayka.org