90-е годы, точнее первая половина 90-х – это годы великой Возможности. Это был миг, когда наши исторические часы показывали, как в полночь, четыре исходных нуля. Можно было начать отсчет новой истории в новом направлении. Прежняя историческая и культурная «карма» с ее мифами, фобиями и предрассудками на краткое время утратила власть над нашим сознанием, как личным, так и массовым. Можно было активировать новые смыслы и перезагрузить общественное сознание. Чтобы уяснить то положение дел, напомню, что даже такие ценности как «империя» и «культ победы» не были тогда поголовно очевидными.

Ельцин не смог или не захотел использовать исторический шанс. Есть несомненная внутренняя связь между откатом Ельцина к имперской парадигме и ростом влияния РПЦ. Ранний Ельцин видел в РПЦ фактор десоветизации массового сознания – и глубоко ошибался. РПЦ в силу своего генезиса была изначально враждебна тому импульсу, который привел Ельцина к власти – импульсу Августа-91. Это крайне реакционная организация, и неслучайно Бжезинский в одном из давних высказываний ставил православие на одну доску с коммунизмом. Я думаю, что в данном случае речь шла не столько о конфессии как таковой, сколько о конкретной исторически сложившейся церковной структуре. Бжезинский прекрасно видел, что в РПЦ содержится потенциал, способный перечеркнуть завоевания Августа. Бжезинский верно оценил, что РПЦ может в идеологическом плане заменить и даже в чем-то превзойти КПСС, встав на пути западнической перестройки в России.

Так вот, Ельцин сделал много ошибок, обернувшихся крушением надежд Августа. Пора назвать главную ошибку Ельцина: он сохранил КГБ и параллельно «возродил» РПЦ. Более того, он стал на них опираться. Справедливо утверждают, что надежды Августа были убиты Лубянкой в лице ельцинского преемника Путина. Но при этом почему-то забывают назвать соучастника преступления – РПЦ. Во многом благодаря именно ее усилиям сохранились основные установки советского сознания – антизападные и имперские.

Антизападничество сегодня получает новую легитимацию в свете церковной мифологемы о православном духовном превосходстве, а имперские амбиции Москвы вполне совпадают с желанием РПЦ сохранить свое положение и влияние на постсоветском пространстве, прежде всего в Украине. Кремлевская работа по восстановлению "СССР" ведется на двух уровнях: на уровне путинского проекта Евразийского Союза и на уровне церковной политики Московского патриархата по сохранению т.н. «русского мира». Этот лукавый культурно-религиозный термин, имеющий явную геополитическую подоплеку, был введен патриархом Кириллом специально на потребу кремлевским аппетитам в отношении, прежде всего, Украины с ее европейскими устремлениями.

Подытожим. Путинизм – это вполне комфортное для массового сознания сочетание неосоветизма (первомай, день победы, Гагарин, империя, вождизм, стадность, антиамериканизм и т.д.) с возможностью веры в загробное бессмертие. Можно уверенно говорить о глубокой внутренней сродности советчины с православием в его конкретно-историческом московском воплощении, что подметил еще Войнович в антиутопии «Москва 2042». Сегодня мы видим великую встречу советизма и православия: стадная душа обретает столь утешительную перспективу райского блаженства.

Благодаря РПЦ совок, если говорить об известном человеческом типе, как бы получил оправдание в самой вечности, а путинская «вертикаль» прирастает метафизическим, «божественным» измерением – что, впрочем, вполне соответствует церковно-государственной традиции российского «византизма».

Очевидно, под знаком этих забавных процессов и пройдет очередной период царствования Путина.

На фото: очередь к "дарам волхвов" у Храма Христа Спасителя в Москве.