Расскажите немного об истории Войны. Как появилась идея основать Войну?

Группа Война была основана в начале 2007ого года, когда стало очевидно, что ситуация в стране становится все более и более блевотной, а здоровых сил, которые могли бы влиять на нее - катастрофически мало. Схожее положение было и в полической жизни, и в культурной: вместо радикальных демократических экспериментов везде царил застой.

Нам, стоявшим у истоков группы, было тяжело наблюдать за тем, как неприятный чекист и его институтские дружки диктуют свою линию медийному и уличному пространству России, а деятели культуры ему сыто подмахивают. В 2007ом году бывший левый радикал Толик Осмоловский требовал от акционистов обязательно получать у властей и милиции разрешения на перформансы.

Нашей же целью было использовать художественные достижения наших кумиров из 80х и 90х, чтобы трансформировать политический дискурс путем обогащения его языком уличного искусства. У истоков Войны в начале 2007ого года стояло четыре человека – Наталья Сокол, Петр Верзилов, Олег Воротников и я. Остальные известные ныне персонажи пришли позже.

Любой желающий может вступить в Войну?

Процедуры вступления как таковой нет: у группы нет руководства, нет никаких «идеологов» или «лидеров» (несмотря на заявления отдельных участников-интриганов, пользующихся вниманием СМИ), все активисты равны в правах. Вы можете выйти на связь с уже существующей ячейкой и заручиться ее поддержкой, а можете придумать и сделать акцию со своим автономным коллективом, назвав ее акцией Войны.

Из группы нельзя быть исключенным, поскольку никто не уполномочен исключать. Война – это метод и стиль работы с пространством, жанр художественно-политической культуры, а не семейное предприятие. Бывает, что фракции группы ссорятся. Но недопустимо под соусом фракционных разборок попирать принципы, на которых основана Война. Никто из активистов группы не может узурпировать бренд, это народное достояние. Отбор желающих «быть Войной» происходит естественным образом: большинство испытывающих смутное желание «делать радикальные акции» на деле не готово к кропотливой, ежедневной работе и жизни, полной опасности и лишений.

В интернете есть противоречивая информация насчет борьбы между питерской и московской Войной. Почему возникла эта ссора?

Внутри Войны существует несколько достаточно автономных фракций. Разногласия между ними, до того скрытые от публики, всплыли на поверхность в конце 2009 года, когда активисты того, что сейчас называют Московской и Петербургской фракциями Войны, перестали контактировать друг с другом. Раскол между фракциями начался с конфликта вокруг инцидента с украинским художником и блогером Александром Володарским, который в результате акции у Верховной Рады Украины в Киеве попал на полтора месяца в СИЗО, а сейчас поехал отбывать срок в колонию под Киевом, поскольку в Украине так выглядит «условное наказание».

После его ареста отдельные активисты начали распространять в сети лживую информацию, согласно которой Володарский попал в тюрьму по вине членов Войны, которые ассистировали ему на акции. Подобная наглая ложь, которую и сам блогер Володарский считает надуманным бредом, была лишь финальным толчком, который окончательно развел две фракции Войны, но в основе же конфликта лежали идеологические разногласия.

Костяк нынешней Петербургской фракции с некоторых пор решил поступиться принципами Войны и начал распространять в сети ересь о том, что некоторые из них являются «лидерами» группы, а другие – «идеологами». За эту дезинформацию прежде всего ответственен далекий от активизма филолог Плуцер-Сарно, который цинично пользуется именем Войны, для того чтобы поддерживать внимание арт-общественности к своей заурядной карьере. Плуцер имеет свои личные счеты к активистам, которые отказывались сотрудничать с ним на том основании, что он боится участвовать в акциях и большую часть времени проводит за пределами России, где разрешает свои личные, далекие от деятельности Войны, проблемы.

У Петербургской фракции, в особенности у страдающего визгливыми авторитарными припадками Олега Воротникова, есть безумная иллюзия возможности «контролировать бренд Войны»: на словах подобное желание костяк фракции отрицает, но на деле хотел бы эксплуатировать имя группы единолично и в свое удовольствие. Ради этого контроля они готовы поливать помоями своих недавних друзей и соратников, захлебываясь наглой и ядовитой ложью. Стремление собрать всю власть в одних руках еще никого до добра не доводило.

Какие у вас цели? В чем заключается ваша философия?

Мы прививаем россиянам культуру бунта. Есть культура питания, культура просмотра кино и чтения книг, а есть культура бунта. Она заключается в умении ставить под вопрос те нормы, законы, традиции, установления, согласно которым работает общество. Ущербность и нелегальность политической жизни в эпоху СССР практически атрофировала культуру бунта, сделав ее достоянием единиц. 1990-е оказались слишком коротки и сумбурны, чтобы дать населению сориентироваться и почувствовать вкус демократии. Ельцин оказался неспособным оживить политическую жизнь в стране и по-монархически передал власть Путину - человеку, представлявшему наибольшую опасность для русской демократии. Выборы глав регинонов отменены, гей-парады запрещены, СМИ искалечены цензурой, журналистов и правозащитников регулярно отстреливают на улицах.

Почему граждане не желают припугнуть зарвавшихся бюрократов хорошим национальным волнением? Культура бунта в России в путинскую эпоху практически мертва. Группа Война вносит свой вклад в раззадоривание народа, каждой своей акцией подначивая и высмеивая безжизненную, скандально консервативную политическую систему.

Ваше самое больше достижение?

Недавно я обнаружила замечательное сообщение в блоге неизвестной мне особы, где она рассуждает о том, что уже к 2010 году «гламур» полностью вышел из моды, и теперь любая порядочная девушка обидится, назови ее гламурной. «Если хочешь ей комплимент сделать, но не льстивый и ненавязчивый, – пишет блоггер, – не дари ей цветов и в ювелирный бутик не води, а спроси, кто ей больше по душе - группа "Война" или "Стратегия 31". Ну, и, разумеется, поинтересуйся, сможете ли вы пойти на митинг вместе».

Некоторые ярые ретрограды критикуют «моду на протест». Почему? Мода – прекрасный канал, по которому протест может войти в жизнь среднего российского гражданина. Именно тотальная «мода на протест» в Америке и Европе 60-х и привела к тем завоеваниям, что сейчас лежат в самом основании западного общества – гражданские права для цветных, иммигрантов и геев. «Афиша» часто пользуется акциями группы Война, чтобы завести критический разговор о политической ситуации. Война актуализирует размышление о социальном, ставит россиянина перед лицом политических вопросов, которые он привык считать «не своим делом».

Какой вы видите Россию сегодня, как страну и как общество. Какие возможности вы видите для того, чтобы её изменить?

Основная причина все большей консервации России – отсутствие политической жизни, причем на всех уровнях: от дряхлой однопартийной системы образца СССР эпохи застоя до судорог полудохлого студенческого большинства в российских университетах, которому ни за что в жизни не придет в голову, что можно организоваться и сбросить свой коррумпированный и пассивный ректорат. Русский человек социально робок: его нужно долго раскачивать, чтобы он решился выйти на улицу. Он редко видит связь между собственным плохим настроением и плохой властью, он не верит в механизмы социальных преобразований, уверен, что «рыпаться чревато».

Но в последнее время стали появляться «народные герои», предлагающие другой сценарий – например, борец с коррупцией Алексей Навальный или лидер химкинских экологов Женя Чирикова. Когда стало известно о том, что Химкинский лес собираются вырубать, Чирикова бросила свой бизнес и сутки напролет стала заниматься спасением деревьев. Вместе с Чириковой ночью в лесу активисты Войны выдержали осаду толпы вооруженных нацистов-фанатов, напавших на лагерь по приказу администрации Химок: мы знаем – она отчаянный политик.

Чирикова, Навальный и подобные им персонажи – подлинные народные герои, которых не так много в России, но они и будут в результате демонтировать режим и менять страну. Когда накопится критическая масса активных людей, здесь запахнет Египтом, Тунисом или, что очень возможно, даже Ливией.

Какая Ваша любимая акция группы Война на данный момент?

Сегодня это серия тренингов «Лобзай мусора». Тренинги проходили в январе-феврале 2011 года, а публикация акции была приурочена к 1 марта – дню переименования милиции в полицию. Активистками группы были зацелованы взасос сотни сотрудниц милиции: на практике был осуществлен известный либеральный лозунг «Милиция с народом!».

«Лобзай мусора» стала наиболее интернационально известной акцией группы: ролик, который только на ютубе просмотрело более миллиона человек, получил известность по всему земному шару – новостные программы крупнейших телеканалов Австралии, Кореи, Бразилии и Чили пустили акцию в эфир, комментируя таким образом мусорскую реформу в России.

Вы описываете акции Войны как искусство или как-то иначе?

Я описываю акции группы как гражданскую активность, адекватную нашему времени. «Искусство» же, на мой взгляд, очень претенциозный термин, сильно подпорченный сотнями амбициозных самовыражающихся пупсов, наводняющих художественный мир.

Хотя некоторые активисты уверены, что акции Войны являются именно художественной деятельностью, развитием традиций русских концептуалистов и акционистов 70-х – 90-х, искусством, занимающимся социально-политической проблематикой.