Уважаемый господин Бжезинский, насколько события «арабской весны» заставили Вас пересмотреть Вашу же собственную идею «глобального политического пробуждения»? Победа исламистов в Египте - насколько она совместима с поддержанием региональной стабильности на Ближнем Востоке и в Северной Африке?

Нет, я не собираюсь ее пересматривать. Доктрина глобального политического пробуждения не подразумевает, что результатом этого пробуждения обязательно будет демократия. У политического пробуждения может быть множество проявлений, которые зависят от исторического опыта страны или региона. Например, мирные революции в Центральной и Восточной Европе в конце 80-х – начале 90-х были не просто политическим пробуждением, они стали именно демократическим политическим пробуждением. В случае с Польшей это стало понятно с того момента, как появилось движение «Солидарность», во главе которой стоял Лех Валенса и другие интеллектуалы, в Чехии это оказалось понятно с момента возникновения движения Вацлава Гавела. В Египте со всей очевидностью произошло то, что я называю политическим пробуждением. Однако египетское политическое пробуждение очень «нетерпеливое», и поскольку оно является результатом крушения надежд и следствием стихийного возмущения, либеральные и демократические традиции сыграли здесь крайне малую роль.

Так что далеко не каждый случай политического пробуждения дает одинаковый результат, даже если в каждом случае политическое пробуждение является народным явлением.

Как Вы расцениваете последние политические события в России с точки зрения Вашей теории? Являются ли они частью глобального политического пробуждения?

Безусловно, события в России – часть глобального политического пробуждения, и в отношении России я настроен более оптимистично, чем в отношении Египта. Я думаю, что политическое пробуждение, которое мы наблюдаем сейчас в России, произрастает не из разрушенных надежд или гнева, возникших вследствие социальных разрушений и подавления беспорядков. Это пробуждение рождено запросом на неотъемлемые права, которое заявляет новый средний класс – молодые космополиты. Я считаю, что это политическое пробуждение в долгосрочной перспективе может привести к созданию настоящей демократии. При условии, конечно, что Путин не раздавит ее в самом зачатке. Но даже если он сделает это сейчас, впоследствии политические претензии будут выдвинуты снова, и на этот раз в более решительной и резкой форме.

Насколько, по Вашему мнению, будут готовы США поддержать «глобальное политическое пробуждение» на территории России? С учетом того, что коммунисты – это главная оппозиционная сила в стране?

Слово «поддержать» в этом контексте надо ставить в кавычки, потому что речь идет о такой чувствительной теме, как иностранное вмешательство во внутренние дела страны. Здесь нужно помнить об уникальности американского опыта. Американский опыт – это опыт сосуществования разных этносов и наций, которые были объединены в рамках демократического консенсуса. Уникальное происхождение этой страны – одна из причин того, почему США склонны симпатизировать движениям за демократию по всему миру, в том числе – и в России.

На сегодняшний момент российская власть пока игнорирует тот факт, что в стране что-то происходит, только Дмитрий Медведев прокомментировал это на своей страничке в Facebook…

Я был бы больше впечатлен, если бы он прокомментировал это в интервью российскому федеральному каналу, а не в Интернете. Для российского президента – не проблема связаться с главными каналами страны и высказать свою позицию, но он им предпочел Facebook.

На Ваш взгляд, оказался ли президент России Дмитрий Медведев способен, как Барак Обама в США, стать лидером перемен в стране?

Для того чтобы стать лидером перемен, надо для начала быть лидером.

Как Вы думаете, насколько актуально «политическое пробуждение» в самих США, не являются ли первыми признаками подобного пробуждения Партия Чаепития и движение «Оккупируй Уолл-стрит»?

Политическое пробуждение в США широко распространено, но, как я говорил раньше, далеко не каждое его проявление является демократическим. Я думаю, что некоторые его лозунги являются крайне невежественными, демагогическими, опасными и иногда даже эгоистичными. Но некоторые проявления этого движения вполне перспективные и обнадеживающие. Я считаю, что критика в адрес Уолл-стрит полностью оправдана, потому что Уолл-стрит превратилась в инструмент безответственных спекуляций, символ жадности и социального безразличия. Я не понимаю, как можно найти оправдание текущему положению дел в такой вполне богатой стране, как США, тому, что 25-30% национального благосостояния находится в руках менее 1% населения, в то время как у остальных гораздо меньше.

Не кажется ли Вам, что риски и издержки процесса «глобального пробуждения» превосходят выгоды для США?

Я не продвигаю эту доктрину, и США ее тоже не продвигают. Размах глобального политического пробуждения в мире является результатом действия сил, заметно превосходящих те ресурсы, которые США могли бы задействовать в рамках пропагандистской кампании. Это результат последних двух столетий, за которые грамотность стала общепланетным явлением, сегодня люди имеют привычку читать сообщения о мире, в котором они живут, и если раньше это были памфлеты, то сегодня это газеты. Этот процесс был усилен с появлением радио, когда человеческий голос стал пересекать океаны и континенты, а затем телевидения, когда человека, произносившего речь, стало видно в самых далеких уголках, и, наконец, Интернета. Именно эта интеллектуализация населения создала условия для глобального политического пробуждения, при том что его содержательное философское и политическое наполнение всегда зависит от исторического и культурного контекста конкретной страны.