События международной жизни упорно напоминают международному сообществу, что наднациональные структуры, созданные 70 лет назад, нуждаются по меньшей мере в серьезной модернизации, а по-хорошему – в сносе и замене новыми. Совет Безопасности ООН раз за разом демонстрирует свое бессилие в попытках найти решение острых международных проблем. Любые серьезные намерения с легкостью блокируются постоянными членами Совета Безопасности, достойно представляющими антидемократическую, авторитарную часть современного мира. Россия и Китай – форпост авторитаризма в ООН.

Достаточно вспомнить вето, наложенное Россией в 2015 году на проект резолюции, касающейся сбитого пророссийскими боевиками в Донбассе малазийского «Боинга». А вот и последние случаи: Россия раз за разом накладывает вето на резолюции, осуждающие режим Башара Асада за применение химического оружия против мирного населения и обеспечивающие работу комиссии по расследованию этих случаев. 16 ноября Россия уже в десятый раз не позволила Совету Безопасности ООН принять резолюцию в отношении своего союзника Сирии. Правозащитная организация Amnesty International назвала эту ситуацию «зеленым светом для военных преступлений», а постпред США при ООН Никки Хейли обвиняет Москву в союзничестве с «диктаторами и террористами».

Напомним, что в апреле 2017 года правительственные войска диктатора Асада применили в Хан-Шейхуне в провинции Идлиб химическое оружие против мирного населения. Был использован смертельный газ зарин. Погибло не менее 89 человек, более пятисот пострадали. Среди погибших – дети.



Россия ранее взяла на себя ответственность за уничтожение химического оружия в Сирии. Теперь, используя в ООН право вето, она старается выгородить себя и своего союзника – сирийского диктатора.

Идея вето вообще плохо согласуется с принципами демократии. Почему одна из пяти стран может воспрепятствовать принятию резолюции, поддержанной всеми остальными 14 странами-членами СБ ООН? Откуда у нее такое право?

Тут надо вспомнить, что Объединенные Нации задумывались в 1942 году как клуб держав, которые скоро победят нацистскую Германию и страны «оси». Участие СССР в этом элитном международном клубе объяснялось обстоятельствами военного времени и широкой коалицией в войне с нацизмом.

С тех пор прошло больше 70 лет и многое в мире изменилось. Германия давно стала одним из образцовых демократических государств. Япония, Италия, Болгария и другие бывшие союзники Третьего Рейха – демократии, не помышляющие о возрождении деспотии. Все они члены ООН. Тайвань за это время из ООН выкинули, заменив континентальным коммунистическим Китаем. Советский Союз до последних своих дней оставался знаменем международного тоталитаризма, а нынешняя Россия без всякого стеснения придерживается старых советских внешнеполитических принципов.

Мир давно поменялся, а Организация Объединенных Наций – нет. Советский тоталитаризм, получив приз за выигранную войну, только укрепился в ООН, дискредитируя идею равноправного международного сотрудничества. Возрожденная в России советская внешняя политика закономерно цепляется за прошлое, поскольку находит в нем не только признаки былого величия, но и единственную возможность сохранить деспотию, формально признанную международным сообществом.

Да, к сожалению, деспотические режимы в ООН имеют те же права, что и демократии. ООН – это не клуб народов, это клуб правительств – как демократически выбранных, так и сформированных диктатурами. Последним очень нравится быть наравне со всеми. Они убедительно просят всех не вмешиваться в их внутренние дела, объясняя отсутствие политических свобод в своих странах кто – национальными традициями, кто – искренним желанием народа видеть именно этого деспота во главе своего государства. Нынешняя архитектура международных отношений их вполне устраивает.

Как только деспотия чувствует угрозу со стороны наднациональной юрисдикции, она моментально пренебрегает международным сотрудничеством, отдавая предпочтение сохранению стабильного деспотического режима. Общение с зарубежными коллегами – это конечно хорошо, но сохранение собственной власти намного важнее. Поэтому Россия в одностороннем порядке ограничила для себя юрисдикцию Международного суда по правам человека, как только решения страсбургского суда посягнули на ее существенные интересы. Просто взяла и разрешила себе некоторые решения Страсбурга не выполнять! Точно также поступила она и с Международным уголовным судом, спешно покинув его, даже не успев окончательно оформить вступление.

Мне так и видится, как Владимир Путин и его ближайшее окружение с усмешкой наблюдают за реакцией Запада: проглотят ли эту пилюлю? Нормально. Уже проглотили.

Международная бюрократия, собравшаяся под флагом ООН, самодостаточна, как и любая государственная бюрократия. Имитация кипучей деятельности и низкая эффективность – ее характерные черты. И все бы ничего, если бы речь шла только о высоких зарплатах, пустых резолюциях и бесконечной говорильне. Увы, иногда возникают критические ситуации, разрешать которые уместно именно международным организациям. Как сейчас в вопросе с Сирией и химическим оружием Асада.

Отступая перед правом России на вето в Совете Безопасности, ООН не только демонстрирует свою беспомощность, но фактически передает решение трудных вопросов тем странам, которые не считают для себя возможным мириться с преступлениями против человечества. Это опасное решение вопроса, но другого нет. Если коллективный международный полицейский бастует, его функции неизбежно переходят к сильнейшему. Именно поэтому США взяли на себя труд предметно указать сирийскому диктатору на ту красную черту, которую ему давно рекомендовали не переступать. Именно поэтому в ответ на химическую атаку против мирного сирийского населения ВМС США нанесли ракетный удар по правительственной сирийской авиабазе Эш-Шайрат, откуда взлетали самолеты Асада с начиненными зарином бомбами. И если бы этот ракетный удар не состоялся, то Асад вне всякого сомнения только наращивал бы усилия в борьбе с собственным народом, используя в том числе и оружие массового поражения. Соображения морали и гуманности диктаторам недоступны.

Эти товарищи с социалистическими корнями понимают только язык силы. Всякие переговоры они воспринимают как несостоятельность противника, и ищут возможность изловчиться, пообещать, обмануть и продолжить прежнее. Любой компромисс они воспринимают как слабость. Не следовало президенту Трампу 30 марта 2017 года объявлять, что свержение Башара Асада больше не является приоритетом США в отношениях с Сирией. Ибо реакция не замедлила себя ждать: Асад почувствовал, что руки у него развязаны и уже 4 апреля применил химическое оружие в Идлибе.

Психология диктатуры проста и незатейлива: урвать там, где можно, и отступить там, где нельзя. Все остальное – иллюзии, дипломатический туман и бессмысленные игры, не рассчитанные на результат. ООН в этих играх занимает важное место, но когда-нибудь доноры этой международной детской песочницы наконец всерьез зададутся вопросом: а стоит ли тратиться на дорогостоящую игрушку, от которой так мало толку?