Латинская Америка от «войны с наркотиками» пострадала, пожалуй, сильнее всех других континентов. Нищета, огромный ущерб экологии, раздутые репрессивные аппараты, террористические группировки, работорговля – кажется, эта «война» принесла с собой все возможные сопутствующие преступления, кроме, пожалуй, каннибализма.

Однако в XXI веке Латина сделала колоссальный шаг вперед. Практически синхронно большинство ориентированных на свободу и демократию правительств – как левых, так и правых – сказало легалайзу «да» или, по крайней мере, включило его в повестку дня. Наиболее яростными сторонниками легалайза оказались, как ни удивительно, правые лидеры, которые значительную часть жизни провели в военном противостоянии с наркокартелями и ультралевыми террористами. В частности, гватемальский президент Отто Перес Молина выдвинул принципиально новую концепцию взамен «войны с наркотиками». Он предлагает ряду стран Центральной Америки и севера Южной Америки объединиться на почве легализации марихуаны, чтобы трафик через ЦА стал банально невыгодным. Большая часть картелей действует именно здесь – в Гондурасе, Гватемале, Сальвадоре, Никарагуа, Колумбии. При введении легалайза, утверждают аналитики, картели потеряют местный рынок сбыта, а также значительную часть своей инфраструктуры, которая частично заточена на потребителей в этих странах. К этому необходимо добавить борьбу с коррупцией, которую взяли на вооружение центральноамериканские «новые правые», и которая дает некоторые результаты – в итоге удар по картелям, ультралевым, а также тем, кто наживается на «войне с наркотиками» получается довольно внушительный. Отто Перес Молина постоянно поднимает вопросы легалайза на международном уровне, действует очень настойчиво – и даже агрессивно критикует США за попытки сорвать новый тренд на легалайз в Латине. Сам Молина считает декриминализацию и легалайз частью политики «нулевой терпимости» (в Латине это называют politica de mano dura – «политика твердой руки», но смысл вкладывают иной, нежели в России; «нулевая терпимость» будет более корректным по смыслу переводом). В своих интервью гватемальский лидер многократно цитировал «еретические» исследования, согласно которым марихуана является менее опасной, чем алкоголь и табак, а следовательно, говорит он, нет никаких оснований для препятствования развития легального рынка марихуаны – основанного, впрочем, на научных и социологических исследованиях по этому вопросу.

Еще дальше пошел колумбийский президент Мануэль Сантос.

Он был министром обороны при прошлом президенте Альваро Урибе – абсолютном любимце народа, который сделал огромный вклад в развитие и укрепление мира в стране. От Сантоса некоторые аналитики с опасением ожидали ужесточения политики и сворачивания либеральных начинаний Урибе. Подобные ожидания не оправдались – Сантос оказался еще более либеральным лидером, который моментально включился в диалог о легалайзе. Он заявил о том, что поддерживает не только легализацию марихуаны, но хотел бы поднять вопрос о декриминализации кокаина и либерализации рынка лекарств. Однако колумбийский президент призывает провести легализацию одновременно, поскольку в Колумбии наркотики относятся к теме национальной безопасности, тогда как в большинстве стран это всего лишь вопрос медицины и этики. Если колумбийские власти сделают настолько радикальный первый шаг, то их «распнут»; если же на легализацию пойдут страны-партнеры в Латине и Европе, то Колумбия с радостью поддержит максимально широкую легализацию. Сантос также является сторонником альтернативной концепции, которую можно охарактеризовать как «борьба с наркомафией, а не с наркотиками». Он уверен, что широкий фронт стран-легалайзеров быстро и бескровно победит картели, выбив у них из-под ног экономическую почву. В самой Колумбии марихуана в малых дозах декриминализирована – при себе можно иметь кисет на 22 грамма, но нельзя выращивать и торговать.

Мануэль Сантос и Перес Молина – наиболее активные в международном плане президенты, которые привлекают внимание общественности к проблеме марихуаны. Поднятая ими волна про-легалайза докатилась аж до ультраконсервативной Чили, в которой еще недавно никто из политического истеблишмента не мог даже подумать о том, чтобы публично предложить легализовать марихуану. В Чили она декриминализирована в малых дозах, а также разрешена к выращиванию в небольших количествах, но политики, как правые, так и левые, вообще не одобряют разговоры о траве, да и пресса, кроме специализированной, очень неохотно пишет о ней. Однако ситуация поменялась, и среди кандидатов в президенты '2014 есть несколько открытых сторонников легализации, таких как сенатор Хосе Антонио Гомес, баллотирующийся от Partido Radical, Томас Хоселин-Холт, и Андрес Веласко. Кроме того, сенаторы Фульвио Росси и Рихард Вебер еще в июле предлагали реализовать практически full legalize сценарий, с разрешением выращивать, употреблять и продавать марихуану. Законопроект поддержал глава интеллектуально-стратегического центра Asuntos del Sur Эдуардо Вергара. Он утверждает, что у Чили есть возможность стать страной-лидером в этой области, в особенности благодаря тому, что чилийское общество за последние годы увидело несостоятельность антинаркотического законодательства. «Это нечто беспрецедентное, – говорит он, – политики, конгрессмены, студенты, ученые и прочие осознали крайне негативный эффект от чилийских антинаркотических законов».

На левом фланге латины легалайз отстаивают Уругвай и Аргентина. В Аргентине отношение к траве очень лояльное, и хотя выращивание, транспортировка и продажа запрещены, за это никто никого особенно не ловит. Декриминализировано хранение и потребление в небольших количествах. Этот шаг был сделан аж в 2009 году – до того даже минимальное хранение марихуаны для личного потребления или медицинских целей каралось. Репрессивный закон был принят во времена аргентинской военной хунты, которая была совершенно помешанной на морали, социальной гигиене и фашизме, в частности она установила одну из самых жестких цензур на материке, запрещала фильмы с женской обнаженкой как «аморальные и грязные» и полностью криминализировала марихуану. В 2007 году президентом Аргентины стала Кристина Киршнер, при которой в том же году легализовали медицинскую марихуану, а в 2009, как я уже сказала – траву для личного пользования. Аргентинское законотворчество, впрочем, оставляет желать лучшего – оно довольно «сырое» и «дырявое», оставляет самые широкие возможности для трактовки и т.д., но, по крайней мере, власти страны идут по пути общественной и индивидуальной либерализации (хотя и проводят совершенно дикую экономическую политику). Основные противники легализации в Аргентине – клерикалы, которые откровенно не любят Кристину за то, что она выдавила их из системы образования, легализовала гей-браки, фактически легализовала аборты (практически во всей Латине они запрещены) и марихуану.

Уругвай, в свою очередь, является страной, в которой марихуану никогда не запрещали. Его не зря называют латиноамериканской Швейцарией – тихий, стабильный и очень культурный Уругвай живет не напрягаясь. С обострением антинаркотической и легалайзерской волны уругвайский президент Хосе Мухика предложил выработать законодательную основу под полный легалайз. Поначалу он хотел это сделать чисто по-социалистически: создать сеть гос. пунктов выращивания и продавать, регулируя цены; позже он, однако, склонился к идее передать этот рынок жестко контролируемым частникам с гос. лицензией.

Следует отметить также, что к pro-legalize дискурсу недавно присоединились Мексика и Белиз. В Мексике сегодня можно хранить при себе до 5 грамм марихуаны, а также ЛСД и кокаин в малых дозах. Законодатели предлагают увеличить легальный объем до 25 грамм. В Белизе, стране с весьма жестким антинаркотическим законодательством, хотят декриминализировать дозы до 10 грамм марихуаны.

Большинство авторов законопроектов за легалайз и декриминализацию сходятся в том, что тюрьмы переполнены обычными гражданами, имевшими неосторожность попасться, или простыми бедняками, которые приторговывали травой, в то время как тысячи куда более тяжких преступлений – ограбления, воровство, нанесение увечий, трафик экзотических животных, терроризм, убийства и похищения людей – остаются нераскрытыми.