Что происходит в эти дни в Киеве?

Я могу рассказать о том, что видела лично я. На последнем вече, которое было в воскресенье, лидеры оппозиции объявили, что во вторник мы начинаем так называемое «мирное наступление». Суть его в том, что мы в 8 часов утра формируем на Майдане колонны и движемся в сторону Верховной Рады. В 10 утра там начинается заседание, на котором должно состояться голосование за конституцию 2004 года.

Мы с друзьями решили на Майдане не собираться, поскольку оттуда слишком узкие проходы: и Институтская, и Грушевского. Тем более Грушевского, там были частично разобраны баррикады, проход был очень узкий, а дальше все равно стоял «Беркут», так что было не понятно, как мы сможем пройти. А Институтская – это улица, которая от Майдана слева от стеллы идет вверх в правительственный квартал. Она тоже перегорожена нашей же баррикадой, и она узкая.

Мы решили с друзьями зайти с тыла: от метро «Арсенальная» пошли сразу в Мариинский парк к парламенту. Там нас уже ждали... Людей было не так много, как мы рассчитывали. Оказалось, что действительно тысячи людей оказались отрезанными на Институтской улице. «Беркут» просто разорвал строй, и люди не смогли дальше пройти.

Когда мы подошли ближе, то увидели: перед бойцами внутренних войск, которые выставили щиты вперед, на расстоянии метра стояли бойцы нашей самообороны, чтобы исключить провокации. Они действительно стояли цепь в цепь: цепь - те, цепь – наши. И между ними был проход. А за бойцами ВВ стояли титушки. Их было не так много, как нас, безусловно, но все же их было много.

Мы кричали: «Позор!», «Ганьба!» Мы достали деньги, махали титушкам, показывали: у нас тоже есть «печеньки», предлагали им перейти на «светлую сторону». Потом, в начале одиннадцатого, мы увидели дым, который поднимался со стороны Грушевского. Сказали, что там начали жечь шины, колеса. И услышали взрывы светощумовых гранат.

Поскольку мы с друзьями не знали, что там происходит, то решили разбиться на кучки и постараться обойти по периметру всю эту территорию. Я с подругой пошла на угол Институтской и Шелковичной, откуда, собственно, все эти взрывы и звучали. Когда мы подошли туда, мы увидели, что сверху на крыше жилого дома два бойца «Беркута» бегут и пытаются то ли люк открыть, то ли что-то еще, я не могла понять. Потом они легли на крышу и в нас, в людей внизу, начали бросать что-то. Наверное, эти светошумовые гранаты. Я не знаю, что это было.

Парни-протестанты захотели пробиться, чтобы стащить их оттуда, в подъезд. Когда они начали врываться в дверь, стало понятно, что подъезд набит ментами, и там тут же началось месиво. С нашей стороны мы пускали туда фейерверками в сторону «Беркута» на крыше, хотя, естественно, фейерверком прицельно не выстрелишь. А потом «Беркут» пустил газ, и нам пришлось отступать: у нас не было с собой масок, мы просто воротниками закрывали носы и здорово его наглотались. Не перечный газ, какая-то ужасная другая гадость… Но это был не какой-то перечный, но ужасный был газ.

Слезоточивый газ?

Нет, кажется, какая-то другая ужасная гадость. Слез тогда не было. Безудержный кашель до рвоты, и тяжесть, горечь в груди. Потом, когда мы уже встретились с нашими друзьями на «Арсенальной», они сказали, что на них пустили какой-то другой газ, перечный что-ли, потому что по лицу проведешь, и все горит.

Это то, чему я сама была свидетель.

Ты знаешь, как погибли эти 25 человек, о которых сообщается? Кто они вообще?

Пока что речь идет о 20 или 22 протестующих с нашей стороны. И семь человек, по-моему, это «Беркут» и солдаты внутренних войск. Первый парень погиб еще там, с утра, у Мариинки, когда уже начались столкновения, когда протестанты начали бросать булыжники, разбирая дорогу. Собственно, я сама этого не видела. Потом прошла информация, что на выходе из метро «Крещатик», убиты двое пожилых людей, мужчина и женщина. Потом я уже увидела эти фотографии: убитая женщина лежала на баррикаде.

Кто ее убил?

Я не знаю, я не видела. Я могу только предположить, что ее убил либо «Беркут», либо внутренние войска. Но помимо убитых, в больницы привезли множество раненых, некоторые из них тоже умерли, уже в больницах. И они говорят, кто в них стрелял, и кто в них бросал гранаты.

Кто?

Бойцы «Беркута». Они бросали гранаты, при этом сообщают, что там были боевые гранаты, а не светошумовые. Одного парня несли от парламента с оторванной головой. Я не знаю, что это могло быть. Есть и фото снайперов, которые спускаются с крыши Кабинета министров, прямо со своим оборудованием в черном чехле, два паренька несут ружья. И, кроме того, прошли сообщения, что раздали огнестрельное оружие милиции.

А эти семеро человек из «Беркута» или милиционеров, каким образом они погибли?

Некоторые от взрывов петард. Одного, я знаю, протестующие сами же отвезли в больницу. Я не знаю, остался ли он жив. А один, насколько я знаю, выбежал из своего строя вперед, чтобы подальше бросить гранату, и в спину получил гранату от своих же.

То есть случайно?

Естественно, они же не совсем безумцы, чтобы себя же убивать. Собственно, это как раз то, что они нам приписывают: что мы сами себя убиваем.

Ты, наверное, видела заметку на Espreso.tv, где говорится, что милиционеры стреляли в своих. Имеется в виду именно этот случай?

Я думаю, что об этом речь идет.

В российских масс-медиа много говорят о роли «экстремистов» (это любимое слово российской государственной пропаганды), которые нападают на «правоохранителей». В связи с этим такой вопрос: а есть ли у протестующих оружие?

Во-первых, слово «нападают» не уместно, потому что речь идет о защите. Когда строй «Беркута», построившись «черепахой», движется на людей, они защищаются, а не нападают, это большая разница.

Все, что лично я видела в руках у протестующих – это бейсбольные биты, и на фотографиях я видела, как студенты разливали «коктейли Молотова». Вот и все наше оружие.

Как ты думаешь, чем это все закончится?

Если бы я знала, я бы спала и жила спокойно. Я не знаю.

Что могут сделать для вас люди в России, которые сочувствуют Майдану?

Как минимум, не называть нас дураками.